На Молдаванке музыка играет
(вариант А. Беррисона)
На Молдаванке музыка играет,
В дыму веселье пьяное шумит,
А за столом два вора выпивают:
Пахан Третьяк и Иоська-инвалид.
Сидят они в отдельном кабинете,
Маруську поят сладеньким вином,
А Иоська-жулик держит на примете
Ее красивое и стройное лицо.
Он говорит, закуску подвигая,
Вином шампанским душу отведя:
"Послушай, Манька, детка дорогая!
Мы пропадем без Кольки-ширмача.
Живет ширмач на Беломорканале,
Катает тачку, стукает киркой,
А фраера наглее втрое стали,
Никто не правит ими праведной рукой.
Так, поезжай, Маруська дорогая!
И растолкуй фартовому побег.
Так, торопись, родемая, покуда
Не запропал хороший человек."
И вот Маруська в поезде почтовом,
И вот она у лагерных ворот.
А на утро с зорькою бубновой
Идет веселый лагерный развод.
Выходит Колька в кожаном реглане,
Защитном лепне и черных прохорях.
Под мышкой держит какие-то бумаги,
А на груди висит значок труда.
"Так, здравствуй, Манька, Манька дорогая!
Привет Одессе, розовым садам!
Скажи, что Колька уж больше не ворует
И всякий блат на веки завязал".
На Молдаванке музыка играет,
Маруську-лярву ставят под забор.
"Умри, паскуда, пока не заложила,-
Сказал пахан, - иль больше я не вор!"
| 
