841. Товарищ Сталин - Человек!
842. Толпа — и... детская коляска
843. Только бы речь не шла
844. Только не надо
845. Тополя набухли влагой
846. Трава покаяния
847. Тревога позже родилась
848. Третий путь
849. Тризна
850. Тризна
851. Трясогузка
852. Трясущуюся, как в истерике
853. Ты не сердись. Ты посмотри в окно
854. Ты полюбишь меня
855. Ты рождена ночною птицей
856. Ты сегодня — в королях
857. Тьма внешняя
858. Тюрьма
859. Тяга
860. Тяга
861. Тяжёлые слова
862. У дороги, у самой развилки
863. У изголовья - табурет
864. У колодца
865. У меня за стеной человек шебаршит
866. У меня такая боль безбожная
867. У саркофага Петра
868. У своей могилы
869. У человека голова и руки
870. У шлагбаума

У шлагбаума

Слова: Г. Горбовский
Исп.: Глеб Горбовский

Он уезжает из России.
Глаза, как два лохматых рта,
глядят воинственно и сыто.
Он уезжает. Всё. Черта.
"Прощай, немытая...". Пожитки
летят блудливо на весы.
Он взвесил всё. Его ужимки -
для балагана, для красы.
Шумит осенний ветер в липах,
собака бродит у ларька.
Немые проводы. Ни всхлипа.
На злом лице - ни ветерка.
Стоит. Молчит. Спиной к востоку.
- Да оглянись разок, балда...
Но те берёзы, те восторги
его не тронут никогда.
Не прирастал он к ним травою,
колымским льдом - не примерзал.
- Ну, что ж, смывайся. Чёрт с тобою.
Россия, братец, не вокзал!
С её высокого крылечка
упасть впотьмах немудрено.
И хоть сиянье жизни вечно,
а двух Отечеств - не дано.

1975