21. Когда я слушаю любимую пластинку
22. Коней остановлю
23. Мои письма теперь всё реже
24. Молитва
25. Монастырь
26. Монолог обывателя
27. Море
28. Мы же сами себя обокрали
29. Нас после войны было много
30. Огни
31. Отвлеки меня весёлым анекдотом
32. Письмо
33. Письмо одесского вора черноморской проститутке
34. Племя прокаженных ходит среди нас
35. Раз в Одессе, в еврейском квартале
36. Рассветом запахла сладостным
37. Расстрел
38. Совковый городок
39. Схороните меня на холме
40. Телефонное

Племя прокаженных ходит среди нас

Слова: Н. Тюханов
Исп.: Николай Тюханов

Племя прокаженных ходит среди нас 
и в глаза нам смотрит, не отводит глаз. 
Нет на них с полоской карт в регистратурах, 
разве что в архивах партноменклатуры.
Будет всё как прежде: вот последний сдохнет, 
покричим вдогонку, поворчим, заглохнем.
Слетались Калигулы, как на каникулы, 
входили с поклоном, садились покорно. 
Там - слёдаки с садистским уклоном, 
судьи, присяжные и прокуроры.
А дальше по рангу, с улыбкой пленительной 
- исполнители.
(На дебилов с косою саженью
спрос всегда превышал предложение).
Слушали молча Верховную речь.
Поняли правильно - сечь!
Выводили утром, издевались вслед,
а теперь кричат: - Поводырь был слеп!
Племя прокаженных, не в тиши церковной,
у прилавков винных смотрит отрешенно.
А в кармане пальчик, нет, не пятачок,
по привычке ищет спусковой крючок.
Мало им той кровавой кухни,
им подавай молодые вены...
Мы судим военных преступников,
а до- и послевоенных?
Мы ж должны наконец узнавать их в лицо 
- геноцида крестных отцов!
Ведь всем диктаторам и прочим сатрапам 
далековато до вас, ребята!
Бродит мальчик по дорогам,
ищет холмик одинокий. 
От "Матросской тишины" 
аж до самой Колымы
колосится рожь убого, 
но в том нет ее вины.
Спросите это унылое поле,
что может родить гнилая земля?
Нет, это не был период запоя,
это мы тридцать лет приходили в себя.