Владимир Волжский: Четверть века в тюрьме — и не жалею

Тюрьма дала ему все. О тюрьме он пишет песни. Поет о том, через что пришлось пройти. В тюрьме он познакомился с любимой женщиной. Их сыну теперь уже два года. Владимир Волжский провел за решеткой четверть века. Он продал квартиру и на эти деньги организовал здесь музыкальную студию, он выпустил в тюрьме три альбома. Все это достойно упоминания в Книге рекордов Гиннесса, решил Владимир и подал соответствующую заявку.

Это была обыкновенная семья из Чувашии. Родители Владимира по тридцать лет отработали на Чебоксарском хлопчатобумажном комбинате. По выходным отец брал в руки гармонь, мать подпевала. Когда Владимиру исполнилось шесть, папа купил сыну гитару. Инструмент стоил 7 рублей 50 копеек. Мать долго не могла успокоиться: да как же при зарплате 100 рублей так баловать мальчишку?! Володя быстро выучился подбирать мелодии. Начал сочинять сам.

В один день жизнь перевернулась. Они с другом решили покататься на велосипедах. На чужих — своих ведь не было: это тебе не гитара, велосипед «Салют» стоил 37 рублей 80 копеек. Эту цифру Владимир запомнил на всю жизнь — она фигурировала потом в судебном приговоре.

— Велосипеды-то мы вернули, — не может успокоиться до сих пор Волжский. — Нас ведь и задержали, потому что мы пришли эти «Салюты» отдавать. Ну что было к парням цепляться? Поругали бы да отпустили. Нет, кому-то захотелось раздуть дело. Показательный процесс устроили прямо в школе. И влепили по 2 года воспитательно-трудовой колонии.

Ну а колонии — они известно как воспитывают. Владимир втянулся в кражи. После первого срока получил второй — 4 года. Потом 6 лет. Потом 7. Потом 9... Вырос из «похитителя велосипедов» в участника организованной преступной группировки. Воровали уже не велосипеды — автомобили.

Правда, насилия над людьми никогда не было. Воры этим выделяются в криминальном мире. Там они — белые воротнички, мастера тонкой ручной работы, которая вызывает своего рода уважение.

— Довелось сидеть и в Свердловском централе. Как вошел в камеру, так показалось, что в ней отбывает срок вся Россия: 300 заключенных, вместо камеры — громадный коридор...

В основном же пришлось работать на лесоповале. Освоил профессии вальщика, пикировщика, толкача, сучкоруба. В тяжелейших условиях смог сохранить человеческое достоинство, избежать конфликтов с другими заключенными, персоналом. Как у него это получилось?

— Все начинается с простой зубной щетки, — отвечает Владимир. Видя мое удивление, добавляет: — Совсем от инцидентов, конечно, не гарантирует, но ты должен знать себе цену и показать это другим. К тому, кто не позволяет себе опуститься в любой обстановке, при любых обстоятельствах одевается опрятно и (да!) зубы чистит, и отношение соответствующее.

Но еще больше, чем зубная щетка, Волжскому помогла музыка. В конце 80-х он заочно окончил Московский народный университет искусств. Когда число сочиненных песен подошло к ста, решил организовать собственную студию звукозаписи. Продал родительскую квартиру, доставшуюся в наследство, купил оборудование. Но чтобы его установить, нужно было разрешение начальства колонии. Владимиру устроили прослушивание — и пошли навстречу: песни добрые, романтичные, без агрессии. Однако поставили жесткое условие: после освобождения Волжский все оставит колонии.

Еще в тюрьме Волжский успел записать три альбома, которые вышли довольно крупным тиражом. Иногда Волжский в шутку называет себя «О’Генри русского шансона» — знаменитый американский писатель тоже большую часть своих произведений написал будучи заключенным. Сейчас Владимир готовит документы в Книгу рекордов Гиннесса — нет в мире других случаев, чтобы зэк, находясь в тюрьме, выпускал музыкальные альбомы.

В 2004 году он наконец вышел на волю. Но долгожданная свобода оказалась суровее тюрьмы. На телевидении огорошили: хочешь петь в передаче? Плати 3 тысячи долларов... Тут Владимиру стало ясно, откуда на этом шоу десятки авторов с незапоминаемыми фамилиями, поющих пошлости про колючую проволоку, лай собак и заветную сигареточку — «подружку в несчастии». Даже состоятельные друзья Волжского дрогнули: иди, Володька, на сцену, мы за тебя заплатим. Не пошел: у зэка собственная гордость.

— Сейчас я живу только музыкой, — утверждает Владимир. — Ставка за выступление достигает 2000 евро. А бывает, в колонии приглашают — там я принципиально денег не беру. В родной Чувашской республике за 4 года после освобождения уже четырежды пел, в том числе и в «своей» колонии в Цивильске. С ребятами, которые еще там, общаюсь. Некоторые теперь на моей бывшей студии собственные песни пишут.

За последний год Волжский записал два новых CD и первый в своей жизни DVD-альбом. Презентация была на днях. В зале, где проходил концерт, среди парадно одетой публики выделялась юная хрупкая женщина, явно взволнованная больше других, постоянно хлопотавшая около артистов... На вид — балерина или пианистка, хотя по профессии, как оказалось, маляр-штукатур. Это жена Володи Людмила. Правда, малярит она теперь нечасто — деньги зарабатывает супруг, а работы по дому и так полно.

— Однажды мне на мобильник (в колонии мобильные официально не разрешены, но многие заключенные ими все же пользуются. — «Труд-7») позвониладевушка, которая ошиблась номером. Я так ей и сказал: «Ошиблись, девушка, здесь тюрьма». Она удивилась: «Вы шутите?» Отвечаю: «Нет». Разговорились. В конце она спросила: «А можно, я завтра снова позвоню?» Через месяц приехала на свидание. Вот уже три года мы живем вместе. Два года назад Люда родила мне сына Анатолия.

— Неужели за все время, что прошло после освобождения, не было хоть единого звонка с предложением: бросай песенки — возвращайся к братве?

— Хочешь верь, хочешь нет — ни одного! Потому что за год до освобождения я всем, кто меня любит и уважает, сказал: всё, я ухожу из криминала. Теперь мое дело — петь. И ни один мне не сказал: что за бред! Наоборот, поддержали: дай Бог тебе здоровья, что поешь о нашей жизни.

— Не жалеешь, что так сурово жизнь сложилась? — Трудный вопрос. С одной стороны, я отсидел в 40 колониях 24 года, 8 месяцев и 12 дней. С другой — иначе не спел бы того, что пою. Как Стендаль писал (я очень классиков полюбил в последнее время, а лет 15-20 назад меня под угрозой расстрела не заставили бы их читать)... так вот, Стендаль писал: идя вперед, не забывай оглядываться, откуда ты пришел.

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 5762