361. Курортное
362. Курьерский поезд
363. Лампа керосиновая
364. Лампада над книгой потухла
365. Ландшафт
366. Лежать — и в глубь небес
367. Лежит раздавленная кошка
368. Лежу на дне
369. Ленинградская венерическая
370. Лермонтов
371. Лестница
372. Лётчик на пенсии
373. Листаю дни свои
374. Луны несъеденная долька
375. Лучшие люди
376. Любезны сердцу, в памяти светлы
377. Любезный друг, чудесно, что ты есть
378. Любителям России
379. Любить ли Родину? — вопрос
380. Любить себя способен всякий

Неизвестному другу

Слова: Г. Горбовский
Исп.: Глеб Горбовский

Когда-нибудь 
за кружкой молока 
я расскажу последнюю поэму. 
Поэму дней, 
затиснутых в века, 
и то не будет лекция на тему. 
То будут сны. 
Мятущиеся  сны. 
И  пара тактов музыки на лире. 
И  станут мысли снежной белизны 
освобожденно двигаться в зфире. 
А  под конец рассказанных былин 
мы посмеемся тихо, 
как поплачем...


...Я жил в себе, как первый властелин, 
и потерпел в итоге — неудачу. 
Мои сады рождали  вредных блох 
и пауков. 
Но не было цветенья. 
И я поднял в себе переполох, 
я стал лелеять каждое растенье 
своей души. 
И вот они, плоды: 
я друг земле, 
я родственник планете. 
В моем саду волнуются цветы, 
а меж цветов, 
как продолженье,— дети.